Михаил Ломоносов — Богиня, дщерь божеств, науки основавших
Богиня, дщерь божеств, науки основавших
И приращенье их тебе в наследство давших,
Ты шествуешь по их божественным стопам,
Распростираючи щедроты светлость нам.
Мы, признаваясь, что едва того достойны,
Остались бы всегда в трудах своих спокойны;
Но только к славе сей того недостает,
Чтоб милость к нам твою увидел ясно свет.
Дабы признали все народы и языки,
Коль мирные твои дела в войну велики.
Дабы украшенный твоей рукой Парнас
Любителей наук призвать возвысил глас
И, славным именем гремя Елисаветы,
При лике их расторг завистников наветы.
Теперь Германия войной возмущена,
Рыдания, и слез, и ужаса полна;
За собственных сынов с парнасскими цветами
Питает сопостат с кровавыми мечами.
Любитель тишины, собор драгих наук,
Защиты крепкия от бранных ищет рук.
О коль велики им отрады и утехи:
Восследуют и нам в учениях успехи
И славной слух, когда твой университет
О имени твоем под солнцем процветет,
Тобою данными красуясь вечно правы
Для истинной красы Российския державы.
И юношество к нам отвсюду притекут
К наукам прилагать в Петрове граде труд.
Петрова ревность к ним, любовь Екатерины,
И щедрости твои воздвигнут здесь Афины.
Приемлемые в них учены пришлецы
Расширят о тебе в подсолнечной концы,
Коль милосерда ты, коль счастлива Россия,
Что царствуют с тобой в ней времена златыя!
Рушитель знания, свирепой брани звук
Под скипетром твоим защитник стал наук,
Что выше мнения сквозь дым, сквозь прах восходят,
Их к удивлению, нас к радости приводят.
Мы соружим похвал тебе, Минерве, храм,
В приличность по твоим божественным делам;
В российски древности, в Натуры тайны вникнем
И тьмами уст твои достоинства воскликнем.
Коль счастлив оной день, коль счастлив буду я,
Когда я, середи российских муз стоя,
Благодеяние твое представлю ново.
Великостью его о как возвышу слово!
Тогда мой средственной в российской речи дар
В благодарении сугубой примет жар.
Когда внимания сей глас мой удостоишь
И искренних сердец желанья успокоишь,
Ты новы силы нам, богиня, подаришь,
Драгое Отчество сугубо просветишь.
Сие исполнится немногими чертами,
Когда рука твоя ущедрится над нами:
Для славы твоея, для общего плода,
Не могут милости быть рано никогда.
Владимир Высоцкий — Жил-был учитель
Жил-был
учитель скромный Кокильон.
Любил
наукой баловаться он.
Земной поклон за то, что он
Был в химию влюблён,
И по ночам над чем-то там
Химичил Кокильон.
Но, мученик науки гоним и обездолен,
Всегда в глазах толпы он — алхимик-шарлатан, —
И из любимой школы в два счёта был уволен,
Верней, в три шеи выгнан непонятый титан.
Титан
лабораторию держал
И там
творил и мыслил, и дерзал.
За просто так, не за мильон,
В двухсуточный бульон
Швырнуть сумел всё, что имел,
Великий Кокильон.
Да мы бы забросали каменьями Ньютона,
Мы б за такое дело измазали в смоле!
Но случай не дозволил плевать на Кокильона, —
Однажды в адской смеси заквасилось желе.
Бульон
изобретателя потряс, —
Был он —
ничто: не жидкость и не газ.
И был смущён и потрясён,
И даже удивлён.
«Эге! Ха-ха! О эврика!» —
Воскликнул Кокильон.
Три дня он развлекался игрой на пианино,
На самом дне в сухом вине он истину искал…
Вдруг произнёс он внятно: «Какая чертовщина!..» —
И твёрдою походкою он к дому зашагал.
Он днём
был склонен к мыслям и мечтам,
Но в нём
кипели страсти по ночам.
И вот, на поиск устремлён,
Мечтой испепелён,
В один момент в эксперимент
Включился Кокильон.
Душа его просила, и плоть его хотела
До истины добраться, до цели и до дна, —
Проверить состоянье таинственного тела,
Узнать, что он такое: оно или она?
Но был
и в этом опыте изъян —
Забыл
фанатик намертво про кран.
В погоне за открытьем он
Был слишком воспалён —
И вдруг нажал ошибочно
На крантик Кокильон.
И закричал, безумный: «Да это же коллоид!
Не жидкость это, братцы, — коллоидальный газ!»
Вот так, блеснув в науке, как в небе астероид,
Взорвался — и в шипенье безвременно угас.
И вот —
так в этом газе он лежит,
Народ
его открытьем дорожит.
Но он не мёртв — он усыплен, —
Разбужен будет он
Через века. Дремли пока,
Великий Кокильон!
А мы, склонив колени, глядим благоговейно.
Таких, как он, немного — четыре на мильон!
Возьмем Ньютона, Бора и старика Эйнштейна,
Вот три великих мужа, — четвёртый — Кокильон!
Стихи, которые стоит выучить наизусть взрослым о войне
Рассказ танкиста
Александр Твардовский
Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку, И только не могу себе простить: Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку, А как зовут, забыл его спросить.
Лет десяти-двенадцати. Бедовый, Из тех, что главарями у детей, Из тех, что в городишках прифронтовых Встречают нас как дорогих гостей.
Машину обступают на стоянках, Таскать им воду вёдрами — не труд, Приносят мыло с полотенцем к танку И сливы недозрелые суют…
Шёл бой за улицу. Огонь врага был страшен, Мы прорывались к площади вперёд. А он гвоздит — не выглянуть из башен, — И чёрт его поймёт, откуда бьёт.
Тут угадай-ка, за каким домишкой Он примостился, — столько всяких дыр, И вдруг к машине подбежал парнишка: — Товарищ командир, товарищ командир!
Я знаю, где их пушка. Я разведал… Я подползал, они вон там, в саду… — Да где же, где?.. — А дайте я поеду На танке с вами. Прямо приведу.
Что ж, бой не ждёт. — Влезай сюда, дружище! — И вот мы катим к месту вчетвером. Стоит парнишка — мины, пули свищут, И только рубашонка пузырём.
Подъехали. — Вот здесь. — И с разворота Заходим в тыл и полный газ даём. И эту пушку, заодно с расчётом, Мы вмяли в рыхлый, жирный чернозём.
Я вытер пот. Душила гарь и копоть: От дома к дому шёл большой пожар. И, помню, я сказал: — Спасибо, хлопец! — И руку, как товарищу, пожал…
Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку, И только не могу себе простить: Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку, Но как зовут, забыл его спросить.
1942 г
До свидания, мальчики
Булат Окуджава
Ах, война, что ж ты сделала, подлая: Стали тихими наши дворы, Наши мальчики головы подняли — Повзрослели они до поры, На пороге едва помаячили и ушли, за солдатом — солдат… До свидания, мальчики! Мальчики, Постарайтесь вернуться назад. Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими, Не жалейте ни пуль, ни гранат И себя не щадите, и все-таки Постарайтесь вернуться назад.
Ах, война, что ж ты, подлая, сделала: вместо свадеб — разлуки и дым, Наши девочки платьица белые Раздарили сестренкам своим. Сапоги — ну куда от них денешься? Да зеленые крылья погон… Вы наплюйте на сплетников, девочки. Мы сведем с ними счеты потом. Пусть болтают, что верить вам не во что, Что идете войной наугад… До свидания, девочки! Девочки, Постарайтесь вернуться назад.
1958 г
Рыжкова Татьяна — Ода науке
Тебя наука прославляю,
Тебе я оду посвящаю.
Ты словно свет в окнах домов —
Заслуга долгих лет трудов!
Ты покоряешь новые просторы,
Всему ты стержень и опора.
Наука! Честь тебе мы отдаем,
И песнь хвалебную поем.
Наука это мир открытий и познанья,
В котором мудрость, точность и признанье.
Наука вам всегда протянет руку,
Как верному и преданному другу!
Я не устану долго повторять,
Что только ты способна жажду к знаньям утолять.
Мы продолжаем свой к науке путь,
С которого нам больше е свернуть!
Я не поэт, но я стихи слагаю,
Тебе, наука, оду посвящаю.
А значит, будешь жить ты вечно —
Твоя дорога — бесконечна!!!
Амелин Владислав — Полюби науку эту
Биология наука о Земной всей красоте…
О букашках, насекомых о лесах всех на Земле…
То наука о прекрасном, что нам Бог всем подарил…
Ведь не зря он всю Планету, красотою наделил…
Присмотритесь вы поближе к мотыльку и муравью…
К тому деревцу я вижу, как оно растёт в лесу…
Фауну сейчас и Флору сбережёт наука та…
Биология наука, как тот зонтик от дождя…
Сохранит и приумножит всё живое на Земле…
Всё изучит и поможет выжить в не простой борьбе…
Ведь законы всей Вселенной не отменишь, не сотрёшь…
Выживает там сильнейший, если слабый то умрешь…
Человек ведь царь природы и порой он не поймёт…
Если сгубит всё живое, то и сам потом умрёт…
Потому не спит наука Биология сейчас…
Не смыкая глаз ночами, защищает нас от нас…
Полюби науку эту, всё живое на Земле…
Посмотри на лес и небо, честь отдай той красоте…
Чтоб цвела и расцветала в млечном космосе большом…
Наша дивная Планета, наш с тобою отчий дом.
