«щука и кот» и. крылов

Крылов, басня «Ворона и Курица» – краткое содержание

Когда Кутузов на погибель французам оставлял Москву, все её жители тоже собрались из города, «как из улья пчелиный рой». Увозимая на одном возу Курица увидела Ворону, которая не спешила улетать. Курица спросила, почему она остаётся. Ворона ответила, что её не жарят и не варят, как кур, поэтому она надеется ужиться с французами – а там, глядишь, и поживиться от них сырком иль косточкой. Но надежды Вороны не сбылись: когда французы стали голодать в Москве, она попала к ним в суп.

Мораль Крылова: глупый человек часто думает, что счастье уже близко к нему – и в этот самый миг попадается как Ворона в суп.

Крылов, басня «Лягушки, просящие царя» – краткое содержание

Лягушкам в болоте надоело народоправство, и они стали просить у себе царя. Верховный бог откликнулся: с неба в болото шлёпнулся Монарх – большой осиновый чурбан. Так как чурбан был велик, лягушки вначале в страхе попрятались, но потом, осмелев, стали подползать к нему. Кто поудалей начали подпрыгивать совсем близко к «царю», некоторые даже садились на него верхом, а он лишь молчал. Быстро наскучив с таким царём, лягушки стали просить у Зевса другого. Тот послал к ним на болото Журавля. Этот государь не баловал своих подданных. На суде его правых не было. Объявляя всех виновными, Журавль тут же всех и поедал. Такой царь оказался для лягушек куда хуже первого. Они опять стали просить нового. Но Зевс сказал, что раз лягушками не угодил ни первый, ни второй его выбор, пусть живут с тем царём, какой есть.

Крылов, басня «Мор зверей» – краткое содержание

Царство зверей подверглось страшному мору. Лев, созвав всех лесных и степных обитателей, предложил попробовать прекратить мор принесением жертвы богам. Этой жертвой должен был стать самый грешный из зверей. Лев сам тут же исповедовал свои грехи: он часто безвинно драл овечек, а иногда – и пастухов. Выбежавшая Лиса заявила, что это совсем не большой грех: овечкам даже честь, что их съедает сам царь зверей, а пастухи – общие враги всех хищников. Другие сильные звери – Медведь, Тигр и Волк – тоже покаялись в тяжких грехах, однако глядя на их когти и зубы, собравшиеся признали, что серьёзных проступков за ними нет. Но когда мирный травоядный Вол сознался, что как-то раз во время голода стянул у попа клок сена, собрание зверей загудело от возмущения. Вол был обречён на жертвоприношение и взвален на костёр.

Крылов, басня «Пустынник и Медведь» – краткое содержание

Мораль басни: хорошо, когда один старается услужить другому. Но если за дело возьмётся дурак, то его услуги нередко опаснее вражеских козней.

Живший в пустыни отшельник страдал от одиночества. Чтобы завести себе друга, он пошёл в лес и познакомился там с Медведем. Пустынник и Медведь стали неразлучны. Однажды они бродили вместе целый день. Пустынник устал и лёг поспать. Добрый, но простоватый Медведь, карауля сон товарища, начал отгонять лапой садившуюся на него муху. Та была так неотвязчива, что Медведь решил убить её. Взяв огромный булыжник, он ударил муху, севшую Пустыннику на лоб, – и раскроил другу череп.

Крылов, басня «Фортуна и нищий» – краткое содержание

Бедолага Нищий, смотря на богачей, удивлялся их жадности. Многие наживали огромные состояния, но с целью ещё удвоить их, пускались в рискованные сделки – и в итоге теряли всё. Богиня удачи Фортуна, сжалившись над Нищим, явилась ему и предложила помощь. Фортуна обещала, что насыпет в ветхую суму Нищего столько золота, сколько она выдержит, но с условием: если сам Нищий вовремя не остановит этот поток, и золото своей тяжестью прорвёт дно, то, высыпавшись на землю, обратится в прах. Фортуна стала сыпать золото в суму. От ветхости та вскоре затрещала, однако осуждавший ранее богатых Нищий теперь по жадности не останавливал золотой дождь, пока дно сумы не прорвалось и просыпавшееся золото не обратилось в прах.

Крылов, басня «Лжец» – краткое содержание

Любитель приврать, «из дальних странствий воротясь», рассказывал знакомому про чудеса заморских стран. Он уверял, что за границей не бывает ночи, а в Риме есть огурец размером с гору. Собеседник лжеца заметил, что чудес немало и в России. Например, мост, к которому они сейчас приближаются, особенный: ни один лжец не сможет по нему перейти реку – он обязательно упадёт в воду. Приехавший из-за границы обманщик тут же стал говорить, что римский огурец размером, может, и не с гору, а с дом, да и дома в Италии очень маленькие. Подойдя ещё ближе к реке, лжец предложил приятелю не ходить на мост, а лучше поискать броду.

Ворона и лисица

Уж сколько раз твердили миру,

Что лесть гнусна, вредна; но только всё не впрок,

И в сердце льстец всегда отыщет уголок.

Вороне где-то бог послал кусочек сыру;

На ель Ворона взгромоздясь,

Позавтракать было совсем уж собралась,

Да позадумалась, а сыр во рту держала.

На ту беду Лиса близехонько бежала;

Вдруг сырный дух Лису остановил:

Лисица видит сыр, Лисицу сыр пленил.

Плутовка к дереву на цыпочках подходит;

Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит

И говорит так сладко, чуть дыша:

«Голубушка, как хороша!

Ну что за шейка, что за глазки!

Рассказывать, так, право, сказки!

Какие перышки! какой носок!

И, верно, ангельский быть должен голосок!

Спой, светик, не стыдись! Что, ежели, сестрица,

При красоте такой и петь ты мастерица, —

Ведь ты б у нас была царь-птица!»

Вещуньина с похвал вскружилась голова,

От радости в зобу дыханье сперло, —

И на приветливы Лисицыны слова

Ворона каркнула во все воронье горло:

Сыр выпал — с ним была плутовка такова.

Анализ, мораль басни И. А. Крылова «Щука и кот»

Басни Крылова – яркие бытовые зарисовки, которые охватывают практически все возможные жизненные ситуации. В доступной форме они доносят до читателя, даже до малолетнего, важные истины.

Предположительный год написания басни «Щука и кот» – 1812-й. Опубликование состоялось годом позднее. Ее знаменитые строки уже давно превратились в меткие пословицы. Басня критикует людей, занимающихся не своим делом – самонадеянных бахвалов, которые подвергаются неоправданному риску пострадать и даже погибнуть.

По свидетельству современников, произведение написано по следам военных событий, в ходе которых адмирал П. В. Чичагов не справился с порученной ему М. И. Кутузовым задачей – затруднить наполеоновским войскам отступление в ходе переправы через Березину. Моряк принял начальство над сухопутными войсками. Общественное негодование того времени было так велико, что на адмирала легло даже подозрение в измене. В своем произведении великий русский баснописец мастерски отразил эти настроения, остроумно сведя вместе обитательницу вод и домашнего зверька – зубастых, но таких разных хищников. В результате незадачливая охотница сама стала объектом охоты.

Поэт использует такие выразительные средства:

• инверсию – «начнет печи (печь) сапожник», «ремесло чужое», «браться любит», «дело всё», «посмешищем стать света», «завистью … ль ее мучил», «вздумала … она просить», «взял… он», «стал Васька говорить», «проведать он идет», обеспечивающую рифмовку;
• устаревшие формы слов – «завсегда», «лавливали (то есть ловили в прошлом)», «анбар», «печи», обусловленные лексическим набором литературного языка двухсотлетней давности;
• архаизмы – «осрамиться (опозориться)», «полно» (в значении «довольно, хватит»), «невидаль» (нечто невиданное);
• просторечные формы сравнительных степеней прилагательных – «упрямей», «вздорней», «скорей»;
• эпитеты – «разумный совет», «кошачье ремесло», «рыбный стол» – делающие речь яркой и образной;
• риторический вопрос – «может, лукавый мучил … иль стол наскучил?» – который подчеркивает отсутствие разумных мотивов поступка Щуки;
• риторические восклицания – «…полно!», «Вот невидаль…!», «В добрый час!», «И дельно!» – создающие эмоциональный фон изложения;
• перифраз – «лукавый» – иное название нечистой силы (беса);
• олицетворения – «стол наскучил»;
• многочисленные обращения – «свет», «кума», «куманек» – которые подчеркивают фамильярный характер отношений персонажей;
• пословицу – «дело мастера боится» – ее смысл в том, что дело спорится только при условии, что за него берется настоящий мастер;
• ряды однородных членов предложения – «пошли, засели»; «натешился, наелся, идет»; «умнее быть и не ходить», состоящие почти сплошь из глаголов, наполняющих произведение действием;
• фразеологизм – «в добрый час» – как пожелание удачи, благополучия, счастливого пути;
• аллитерацию – «сапожник, пирожник», «спросить иль выслушать … совета» – поэт намеренно использует сходные формы слов и свистящие согласные для создания звукового акцента;
• метафору – «мучил завистью»;
• вопросно-ответную форму изложения, так как диалогизация делает речь живой и достоверной;
• антитезу – «пироги печи сапожник, а сапоги тачать пирожник», содержащую «перекрестный» смысл.

Значение слова «тачать» требует пояснения – оно означит «шить, изготовлять шитьем» и относится преимущественно к сапожному делу.

Мораль этой басни будет актуальна всегда, так как она касается природы человека, а человеческая натура неизменна. Вывод таков: любому человеку следует найти свою нишу, дело, которое получается делать лучше, чем его делают остальные, а не слепо копировать занятия окружающих, какими бы престижными или привлекательными они не казались.

Рубрики стихотворения: Анализ стихотворений ✑ Басни Крылова ✑
Басни

Волк и журавель

Что волки жадны, всякий знает:

Волк, евши, никогда

Костей не разбирает.

Зато на одного из них пришла беда!

Он костью чуть не подавился.

Не может Волк ни охнуть, ни вздохнуть;

Пришло хоть ноги протянуть!

По счастью, близко тут Журавль случился.

Вот кой-как знаками стал Волк его манить

И просит горю пособить.

Журавль свой нос по шею

Засунул к Волку в пасть и с трудностью большею

Кость вытащил и стал за труд просить.

«Ты шутишь! — зверь вскричал коварный, —

Тебе за труд? Ах ты, неблагодарный!

А это ничего, что свой ты долгий нос

И с глупой головой из горла цел унес!

Поди ж, приятель, убирайся,

Да берегись: вперед ты мне не попадайся».

Осел и соловей

Осел увидел Соловья

И говорит ему: «Послушай-ка, дружище!

Ты, сказывают, петь великий мастерище.

Хотел бы очень я

Сам посудить, твое услышав пенье,

Велико ль подлинно твое уменье?»

Тут Соловей являть свое искусство стал:

Защелкал, засвистал

На тысячу ладов, тянул, переливался;

То нежно он ослабевал

И томной вдалеке свирелью отдавался,

То мелкой дробью вдруг по роще рассыпался.

Внимало все тогда

Любимцу и певцу Авроры;

Затихли ветерки, замолкли птичек хоры,

И прилегли стада

Чуть-чуть дыша, пастух им любовался

И только иногда,

Внимая Соловью, пастушке улыбался.

Скончал певец. Осел, уставясь в землю лбом,

«Изрядно, — говорит, — сказать неложно,

Тебя без скуки слушать можно;

А жаль, что незнаком

Ты с нашим петухом;

Еще б ты боле навострился,

Когда бы у него немножко поучился»,

Услыша суд такой, мой бедный Соловей

Вспорхнул — и полетел за тридевять полей.

Избави бог и нас от этаких судей.

Волк и ягненок

У сильного всегда бессильный виноват:

Тому в Истории мы тьму примеров слышим,

Но мы Истории не пишем;

А вот о том как в Баснях говорят.

Ягненок в жаркий день зашел к ручью напиться

И надобно ж беде случиться,

Что около тех мест голодный рыскал Волк.

Ягненка видит он, на добычу стремится;

Но, делу дать хотя законный вид и толк,

Кричит: «Как смеешь ты, наглец, нечистым рылом

Здесь чистое мутить питье

Мое

С песком и с илом?

За дерзость такову

Я голову с тебя сорву».

«Когда светлейший Волк позволит,

Осмелюсь я донесть, что ниже по ручью

От Светлости его шагов я на сто пью;

И гневаться напрасно он изволит:

Питья мутить ему никак я не могу».

«Поэтому я лгу!

Негодный! слыхана ль такая дерзость в свете!

Да помнится, что ты еще в запрошлом лете

Мне здесь же как-то нагрубил:

Я этого, приятель, не забыл!»

«Помилуй, мне еще и от роду нет году», —

Ягненок говорит. «Так это был твой брат».

«Нет братьев у меня». — «Так это кум иль сват

О, словом, кто-нибудь из вашего же роду.

Вы сами, ваши псы и ваши пастухи,

Вы все мне зла хотите,

И если можете, то мне всегда вредите,

Но я с тобой за их разведаюсь грехи».

«Ах, я чем виноват?» — «Молчи! устал я слушать,

Досуг мне разбирать вины твои, щенок!

Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать»,

Сказал и в темный лес Ягненка поволок.

Мартышка и очки

Мартышка к старости слаба глазами стала;

А у людей она слыхала,

Что это зло еще не так большой руки:

Лишь стоит завести Очки,

Очков с полдюжины себе она достала;

Вертит Очками так и сяк:

То к темю их прижмет, то их на хвост нанижет,

То их понюхает, то их полижет;

Очки не действуют никак.

«Тьфу пропасть! — говорит она, — и тот дурак,

Кто слушает людских всех врак:

Всё про Очки лишь мне налгали;

А проку на волос нет в них».

Мартышка тут с досады и с печали

О камень так хватила их,

Что только брызги засверкали.

К несчастью, то ж бывает у людей:

Как ни полезна вещь, — цены не зная ей,

Невежда про нее свой толк все к худу клонит;

А ежели невежда познатней,

Так он ее еще и гонит.

Зеркало и обезьяна

Мартышка, в Зеркале увидя образ свой,

Тихохонько Медведя толк ногой:

«Смотри-ка, — говорит, — кум милый мой!

Что это там за рожа?

Какие у нее ужимки и прыжки!

Я удавилась бы с тоски,

Когда бы на нее хоть чуть была похожа.

А ведь, признайся, есть

Из кумушек моих таких кривляк пять-шесть:

Я даже их могу по пальцам перечесть». —

«Чем кумушек считать трудиться,

Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?» —

Ей Мишка отвечал.

Но Мишенькин совет лишь попусту пропал.

Таких примеров много в мире:

Не любит узнавать никто себя в сатире.

Я даже видел то вчера:

Что Климыч на руку нечист, все это знают;

Про взятки Климычу читают.

А он украдкою кивает на Петра.

Свинья под дубом

Свинья под Дубом вековым

Наелась желудей досыта, до отвала;

Наевшись, выспалась под ним;

Потом, глаза продравши, встала

И рылом подрывать у Дуба корни стала.

«Ведь это дереву вредит, —

Ей с Дубу Ворон говорит, —

Коль корни обнажишь, оно засохнуть может».

«Пусть сохнет, — говорит Свинья, —

Ничуть меня то не тревожит,

В нем проку мало вижу я;

Хоть век его не будь, ничуть не пожалею;

Лишь были б желуди: ведь я от них жирею».

«Неблагодарная! — примолвил Дуб ей тут, —

Когда бы вверх могла поднять ты рыло,

Тебе бы видно было,

Что эти желуди на мне растут».

Невежда так же в ослепленье

Бранит науку и ученье

И все ученые труды,

Не чувствуя, что он вкушает их плоды.

Басни И.А.Крылова об Отечественной войне 1812 года

Басня – краткий рассказ, чаще всего в стихах, главным образом сатирического характера. Басня – жанр иносказательный, поэтому за рассказом о вымышленных персонажах (чаще всего о зверях) скрываются нравственные и общественные проблемы. Басни И.А.Крылова (1769–1844) напоминают драматические сценки, герои их – живые образы, говорят, думают, ведут себя в соответствии с характерами.

События Отечественной войны 1812 года нашли отражение во многих художественных произведениях, среди них и басни Ивана Андреевича Крылова. В августе 1812 года были опубликованы две басни И.А.Крылова: «Кот и Повар» и «Раздел». Так начался цикл басен об Отечественной войне 1812 года. Осенью 1812 года в журнале «Сын отечества» печатаются басни И.А.Крылова «Ворона и курица», «Волк на псарне», «Обоз», «Щука и Кот», которые известны как тетралогия басен, посвященных М.И.Кутузову. Они связаны непосредственно с военными событиями, в них Крылов проявил себя как «политический писатель», поддерживающий и оправдывающий тактику М.И.Кутузова. Басни не только показывают историческую роль Кутузова, но и полемически заострены против его противников, среди которых был и император Александр I. В басне «Ворона и курица» отразилась сложная нравственная ситуация, сложившаяся в русском обществе к 1812 году. Часть высшего дворянства обожествляла Наполеона, наиболее романтично настроенные ее представители ожидали, что император освободит «рабскую» Россию от невежества, снимет ярмо крепостного права, а некоторые «по-смердяковски» надеялись, что под французами жить будет уж точно не хуже, лукаво предполагали договориться с врагом. Эти настроения до поры до времени не совпадали с отношением основной части дворянства и простого народа к общенациональному делу – отечественной войне против жестокого и безнравственного врага. Обо всем этом «беседуют» две московские жительницы, ворона и курица: Ворона с кровли тут на всю эту тревогу Спокойно, чистя нос, глядит… Басня «Волк на псарне», была написана в первых числах октября в связи с получением в Петербурге известий о попытке Наполеона вступить в мирные переговоры через Лористона, имевшего 23 сентября 1812 года свидание с Кутузовым. Лористон передал Кутузову мирные предложения Наполеона, приведенные в донесении Кутузова Александру I. В них указывалось, что Наполеон «желает положить предел несогласиям между двумя великими народами и положить его навсегда». Кутузов решительно отклонил предложения Наполеона и 6 октября нанес поражение французским войскам при Тарутине. По свидетельству современника «Крылов, собственною рукою переписав басню, отдал ее жене Кутузова, которая отправила ее в своем письме. Кутузов прочитал басню после сраженья под Красным собравшимся вокруг него офицерам и при словах: «а я, приятель сед», снял свою белую фуражку и потряс наклоненною головою». Об успехе, который имели патриотические басни Крылова в армии, свидетельствует письмо К. Батюшкова Н. Гнедичу от 30 октября 1813 г .: «Скажи Крылову, – писал Батюшков, – что… в армии его басни все читают наизусть. Я часто слышал их на биваках с новым удовольствием». В басне «Обоз», напечатанной в ноябре 1812 года, Крылов пытается защитить полководца от нападок молодых военных и императора Александра I, упрекавших Кутузова в непродуманности и нерешительности действий, приведших к сдаче Москвы. Задиристый и наглый молодой конь подсмеивается над опытным и неторопливым старым: «Ай, конь хваленый, то-то диво!         Смотрите: лепится, как рак; Вот чуть не зацепил за камень; косо! криво!.. Старый добрый конь, молчаливо уступающий ношу – Кутузов, а «напроказивший» самоуверенный молодой – Александр, по вине которого было проиграно Аустерлицкое сражение. Следует отметить, что до XVIII века в России не было деления на историю, публицистику и литературу. И.А.Крылов, продолжая традиции XVIII века, был писателем, в баснях которого отразилась не только война 1812 года, но и вся эпоха наполеоновских войн. Басни Крылова 1805-1807-1812 гг. «превращались в живую историю», объясняя современникам происходящее в доступной форме.

*Кутузов Михаил Илларионович (1745–1913) – русский генерал-фельдмаршал, главнокомандующий во время Отечественной войны 1812 года. Первый полный кавалер ордена Святого Георгия.

Стрекоза и Муравей

Попрыгунья Стрекоза

Лето красное пропела;

Оглянуться не успела,

Как зима катит в глаза.

Помертвело чисто поле;

Нет уж дней тех светлых боле,

Как под каждым ей листком

Был готов и стол и дом.

Все прошло: с зимой холодной

Нужда, голод настает;

Стрекоза уж не поет:

И кому же в ум пойдет

На желудок петь голодный!

Злой тоской удручена,

К Муравью ползет она:

«Не оставь меня, кум милой!

Дай ты мне собраться с силой

И до вешних только дней

Прокорми и обогрей!»

«Кумушка, мне странно это:

Да работала ль ты в лето?» —

Говорит ей Муравей.

«До того ль, голубчик, было?

В мягких муравах у нас

Песни, резвость всякий час,

Так, что голову вскружило».

«А, так ты…» — «Я без души

Лето целое все пела».

«Ты все пела? это дело:

Так поди же, попляши!»

Слон на воеводстве

Кто знатен и силен,

Да не умен,

Так худо, ежели и с добрым сердцем он.

На воеводство был в лесу посажен Слон.

Хоть, кажется, слонов и умная порода,

Однако же в семье не без урода;

Наш Воевода

В родню был толст,

Да не в родню был прост;

А с умыслу он мухи не обидит,

Вот добрый Воевода видит —

Вступило от овец прошение в Приказ:

«Что волки-де совсем сдирают кожу с нас». —

«О плуты! — Слон кричит. — Какое преступленье!

Кто грабить дал вам позволенье?»

А волки говорят: «Помилуй, наш отец!

Не ты ль нам к зиме на тулупы

Позволил легонький оброк собрать с овец?

А что они кричат, так овцы глупы:

Всего-то придет с них с сестры по шкурке снять,

Да и того им жаль отдать». —

«Ну то-то ж, — говорит им Слон, — смотрите!

Неправды я не потерплю ни в ком:

По шкурке, так и быть, возьмите;

А больше их не троньте волоском».

Слон и Моська

По улицам Слона водили,

Как видно, напоказ —

Известно, что Слоны в диковинку у нас —

Так за Слоном толпы зевак ходили.

Отколе ни возьмись, навстречу Моська им.

Увидевши Слона, ну на него метаться,

И лаять, и визжать, и рваться,

Ну, так и лезет в драку с ним.

«Соседка, перестань срамиться, —

Ей шавка говорит, — тебе ль с Слоном возиться?

Смотри, уж ты хрипишь, а он себе идет

Вперед

И лаю твоего совсем не примечает».

«Эх, эх! — ей Моська отвечает. —

Вот то-то мне и духу придает,

Что я, совсем без драки,

Могу попасть в большие забияки.

Пускай же говорят собаки:

«Ай, Моська! знать, она сильна,

Что лает на Слона!»

Кукушка и петух

«Как, милый Петушок, поешь ты громко, важно!» —

«А ты, Кукушечка, мой свет,

Как тянешь плавно и протяжно:

Во всем лесу у нас такой певицы нет!» —

«Тебя, мой куманек, век слушать я готова». —

«А ты, красавица, божусь,

Лишь только замолчишь, то жду я не дождусь,

Чтоб начала ты снова…

Отколь такой берется голосок?

И чист, и нежен, и высок!..

Да вы уж родом так: собою невелички,

А песни — что твой соловей!» —

«Спасибо, кум; зато, по совести моей,

Поешь ты лучше райской птички.

На всех ссылаюсь в этом я».

Тут Воробей, случась, примолвил им: «Друзья!

Хоть вы охрипните, хваля друг дружку, —

Все ваша музыка плоха!..»

За что же, не боясь греха,

Кукушка хвалит Петуха?

За то, что хвалит он Кукушку.

Щука и кот

Беда, коль пироги начнет печи сапожник,

А сапоги тачать пирожник,

И дело не пойдет на лад.

Да и примечено стократ,

Что кто за ремесло чужое браться любит,

Тот завсегда других упрямей и вздорней:

Он лучше дело всё погубит,

И рад скорей

Посмешищем стать света,

Чем у честных и знающих людей

Спросить иль выслушать разумного совета.

Зубастой Щуке в мысль пришло

За кошачье приняться ремесло.

Не знаю: завистью ль ее лукавый мучил,

Иль, может быть, ей рыбный стол наскучил?

Но только вздумала Кота она просить,

Чтоб взял ее с собой он на охоту,

Мышей в анбаре половить.

«Да, полно, знаешь ли ты эту, свет, работу?»

Стал Щуке Васька говорить:

«Смотри, кума, чтобы не осрамиться:

Не даром говорится,

Что дело мастера боится». —

«И, полно, куманёк! Вот невидаль: мышей!

Мы лавливали и ершей». —

«Так в добрый час, пойдем!» Пошли, засели.

Натешился, наелся Кот

И кумушку проведать он идет;

А Щука, чуть жива, лежит, разинув рот, —

И крысы хвост у ней отъели.

Тут видя, что куме совсем не в силу труд,

Кум замертво стащил ее обратно в пруд.

И дельно! Это, Щука,

Тебе наука:

Вперед умнее быть

И за мышами не ходить.

Квартет

Проказница Мартышка,

Осел,

Козел

Да косолапый Мишка

Затеяли сыграть Квартет.

Достали нот, баса, альта, две скрипки

И сели на лужок под липки, —

Пленять своим искусством свет.

Ударили в смычки, дерут, а толку нет.

«Стой, братцы, стой! — кричит Мартышка. — Погодите!

Как музыке идти? Ведь вы не так сидите.

Ты с басом, Мишенька, садись против альта,

Я, прима, сяду против вторы;

Тогда пойдет уж музыка не та:

У нас запляшут лес и горы!»

Расселись, начали Квартет;

Он все-таки на лад нейдет.

«Постойте ж, я сыскал секрет! —

Кричит Осел, — мы, верно, уж поладим,

Коль рядом сядем».

Послушались Осла: уселись чинно в ряд;

А все-таки Квартет нейдет на лад.

Вот пуще прежнего пошли у них разборы

И споры,

Кому и как сидеть.

Случилось Соловью на шум их прилететь.

Тут с просьбой все к нему, чтоб их решить сомненье.

«Пожалуй, — говорят, — возьми на час терпенье,

Чтобы Квартет в порядок наш привесть:

И ноты есть у нас, и инструменты есть,

Скажи лишь, как нам сесть!»

«Чтоб музыкантом быть, так надобно уменье

И уши ваших понежней, —

Им отвечает Соловей, —

А вы, друзья, как ни садитесь,

Всё в музыканты не годитесь».