Еще не всё
Лет, предположим, тому назад тридцать пять некий литератор, считавшийся тогда молодым, сказал про Л. Пантелеева примерно так: бывают такие времена, что значительность писателя определяется книгами, которых он не написал.
Алексей Иванович услышал. И понял. И оценил даже слишком высоко. Незадолго до смерти прислал тому литератору письмо:
«Если то, что мне удалось сделать за мою долгую жизнь, заслуживает внимания и критической оценки, то сделать это, лучше, чем кто-либо, можете Вы – не сейчас, так позже, когда меня не будет…»
Насколько я понимаю, от титула «советский писатель» у него зудело лицо, как от въевшейся маски. И он уже не верил, что сорвет ее сам.
Тем не менее, он это сделал. В повести, напечатанной посмертно, – «Верую…».
Раскрыл свою тайну, а в сущности – нехитрый секрет. Но страшно для него мучительный. Вносивший в его существование нестерпимую фальшь.
Дело в том, что Л. Пантелеев был не советский писатель. Потому что Алексей Иванович Еремеев был не советский человек. Поскольку презирал агитпроп, ненавидел госбезопасность и веровал во Христа.
Но работал он – формально, да и фактически – как любой подцензурный автор, – на агитпроп. Ненависть – скрывал. Веру – тщательно таил.
Да, из страха. За тех и за то, что любишь, и так далее. А верней – оттого, что не было выхода. Не имелось другого способа жить и даже просто – быть.
Это многих утешало и даже успокаивало навсегда. Но у Алексея Ивановича совесть была какая-то непримиримая. Особенно под конец, когда настало личное несчастье. Металась, как в клетке.
А вместе с тем – он надеялся на свою литературу. Что раз он старался не допустить в нее ни атома лжи и зла, она послужит истине и благу. И что за это читатели будут его любить и не сразу забудут.
И так действительно и вышло. В его текстах жила, освещая их, некая непререкаемая норма единственно правильного человеческого поведения. Полагаю, что они спасли множество душ.
Вообще, страшно представить: если бы советские люди с детства читали только произведения настоящих советских писателей, – что бы вышло.
Отсюда это чувство, с которым об Л. Пантелееве думают, как мало еще о ком: благодарность.
Хотя истинная ценность детских книг – или, допустим, игрушек – известна одним лишь детям. А перечитывать боязно.
Я рискнул, заглянул. Потери, конечно, есть. Какой-нибудь «Пакет» или одноактные пьесы про войну – лучше о них промолчать. Но зато «Честное слово» и «На ялике» – не потускнели, кажется, ничуть.
Проза для так называемых взрослых: «Наша Маша» – абсолютная и трагическая катастрофа. Мемуарная эссеистика, дневники, записные книжки – невероятное, навсегда поучительное зрелище: ум пытается превозмочь двойную цензуру (первый ряд заграждений – в самом себе).
Бесспорна «Республика ШКИД». И – «Верую…».
Итог, одним словом, положительный. Настолько, что даже рано его выводить. Этим еще займется когда-нибудь история литературы. Заодно отметит благородный характер, разберет загадочную биографию.
Объяснит, если сама поймет, – каким это чудом Вы, Алексей Иванович, вырвались из своей эпохи. Когда пошлость бушевала вокруг, подобно безумному чудовищу, – создали несколько таких вещей, в которых ей ну совершенно нечем поживиться.
Каким чудом спаслись, почти ничего не дав ей взамен.
Сказки русских писателей
- Сказки Павла Петровича Бажова
- Сказки Александра Мелентьевича Волкова
- Сказки Владимира Фёдоровича Одоевского
- Сказки Александра Сергеевича Пушкина
- Сказки Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина
- Сказки Алесандра Николаевича Толстого
- Сказки Льва Николаевича Толстого
- Сказки Корнея Ивановича Чуковского
- Сказки Дмитрия Наркисовича Мамина-Сибиряка
- Сказки Сергея Тимофеевича Аксакова
- Сказки Самуила Яковлевича Маршака
- Сказки Пётра Павловича Ершова
- Сказки Николая Николаевича Носова
Сказки Александра Сергеевича Пушкина — Сказка о рыбаке и рыбке
Жил старик со своею старухойУ самого синего моря;Они жили в ветхой
землянкеРовно тридцать лет и три года.Старик ловил неводом
рыбу,Старуха пряла свою пряжу.Раз он в море закинул невод -Пришёл
невод с одною тиной.Он в другой раз закинул невод -Пришёл невод с травой
морскою.В третий раз закинул он невод -Пришёл невод с одною рыбкой,С
не простою рыбкой — золотою.Как взмолится золотая рыбка!Голосом молвит
человечьим:»Отпусти ты, старче, меня в море!Дорогой за себя дам
откуп:Откуплюсь чем только пожелаешь». Читать далее…
Сказки Самуила Яковлевича Маршака — Двенадцать месяцев
Знаешь ли ты, сколько месяцев в году?
Двенадцать.
А как их зовут?
Январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь,
декабрь.
Только окончится один месяц, сразу же начинается другой. И ни разу еще не бывало так,
чтобы февраль пришел раньше, чем уйдет январь, а май обогнал бы апрель.
Месяцы идут один за другим и никогда не встречаются.
Но люди рассказывают, будто в горной стране Богемии была девочка, которая видела все
двенадцать месяцев сразу.
Как же это случилось? А вот как.
В одной маленькой деревушке жила злая и скупая женщина с дочкой и падчерицей. Дочку она
любила, а падчерица ничем ей не могла угодить. Что ни сделает падчерица — все не
гак, как ни повернется — все не в ту сторону. Читать далее…
Сказка Корнея Ивановича Чуковского — Айболит
Добрый доктор Айболит! Он под деревом сидит. Приходи к
нему лечиться И корова, и волчица, И жучок, и червячок, И медведица!
Всех излечит, исцелит Добрый доктор Айболит! И пришла к Айболиту
лиса: «Ой, меня укусила оса!» И пришёл к Айболиту барбос: «Меня
курица клюнула в нос!» И прибежала зайчиха И закричала: «Ай, ай! Мой
зайчик попал под трамвай! Мой зайчик, мой мальчик Попал под трамвай!
Он бежал по дорожке, И ему перерезало ножки, И теперь он больной и
хромой, Маленький заинька мой!» И сказал Айболит: «Не беда!
Подавай-ка его сюда! Читать далее…