Шесть братьёв и все агафоны

Смысл

Читая любимую сказку, мы и не задумываемся о том, что это такое — присказка, о том, какой посыл этих строк. Русские сказки – отражение многовековой истории нашей страны, с их помощью наши бабушки учили своих детей и внуков морали, чести и любви к родной земле. Из поколения в поколение передавались адаптированные для детей истории древних витязей и великих побед нашего народа.

Почти все лингвисты на вопрос о том, что такое присказка, утверждают: основное назначение – подготовить и настроить слушателя на восприятие текста. У предисловия всегда особая ри. После этих слов обычно рассказчик проговаривает: «Это еще не сказка, а присказка, сказка же впереди…». Такое предисловие напрямую не имеет связи с мыслью самого фольклорного предания.

А вот если этот элемент стоит после основного, тогда уже он непосредственно связан со смыслом сказки. Это может быть намек на какую-то мысль, подведение итогов или нравоучение для читателя: «Сказка ложь, да в ней намек..».

Присказка, зачин и концовка в сказке.

Сказка это произведение устного народного творчества, в котором есть волшебство. Русские народные сказки – это сказки, которые придумывал народ и передавал из уст в уста. Позже появились и литературные сказки.

Литературная сказка – это литературное произведение с волшебным сюжетом, автором которого является конкретный писатель.

У сказки есть характерные признаки:

1. Структура: присказка, зачин, концовка;

2. Волшебные существа ( Конек-горбунок, Жар-птица, серый волк и т. д.);

3. Волшебные предметы (ковер-самолет, скатерть-самобранка, сапоги-скороходы, летающая ступа, живая и мертвая вода, шапка-невидимка, молодильное яблочко и т.д.);

5. Троекратное повторение и количество в размере трёх («Было у него три

сына. », «Три девицы под окном. », «И было у хозяйкитри дочери: одноглазка, двуглазка и триглазка. », «Шел онтри дня итри ночи. », «. свистнитри раза молодецким посвистом. я тут и буду»);

5. Противостояние добра и зла. Добро в сказках всегда побеждает.

Шесть братьёв и все Агафоны — русская народная сказка

 
Как у нас на селе заспорил Лука с Петром, сомутилася вода с песком, у невестки с золовками был бой большой: на том бою кашу-горюху поранили, киселя-горюна во полон полонили, репу с морковью подкопом взяли, капусту под меч приклонили. А я на бой не поспел, на лавочке просидел.
В то время жили мы шесть братьев — все Агафоны, батюшка был Тарас, а матушка — не помню, как звалась; да что до названья? Пусть будет Маланья. Я-то родом был меньшой, да разумом большой.
Вот поехали люди землю пахать, а мы, шесть братьев, руками махать. Люди-то думают: мы пашем да на лошадей руками машем, а мы промеж себя управляемся. А батюшка навязал на кнут зерно гречихи, махнул раз-другой и забросил далеко.
Уродилась у нас гречиха предобрая. Люди вышли в поле жать, а мы в бороздах лежать; до обеда пролежали, после обеда проспали и наставили много хлеба: скирда от скирды, как от Казани до Москвы. Стали молотить — вышла целая горсть гречихи.
На другой год батюшка спрашивает:
— Сынки мои возлюбленные, где нам нынче гречиху сеять?
Я — брат меньшой, да разумом большой, говорю батюшке:
— Посеем на печке, потому что земля та порожняя, все равно круглый год гуляет!
Посеяли на печке, а изба у нас была большая: на первом венце порог, на другом потолок, окна и двери буравом наверчены. Хоть сидеть в избе нельзя, да глядеть гожа.
Батюшка был тогда больно заботлив, рано утром вставал — чуть заря занимается, и все на улицу глазел. Мороз-то и заберись к нам в окно да на печку — вся гречиха позябла. Вот шесть братьев стали горевать: как гречиху с печи собирать?
А я — родом меньшой, да разумом большой.
— Надобно, — говорю, — гречиху скосить, в омет свозить.
— Где же нам омет метать?
— Как — где? На печном столбе: место порожнее.
Сметали большой омет.
Была у нас в дому кошка лыса: почуй она, что в гречихе крыса, бросилась ловить и прямо-таки о печной столб лбом пришлась; омет упал да в лохань попал. Шесть братьев горевать: как из лохани омет убирать? На ту пору пришла кобыла сера, омет из лохани съела; стала вон из избы бежать, да в дверях и завязла. Задние ноги в избе, а передние на улице. Зачала она скакать, избу по улице таскать; а мы сидим да глядим: что-то будет! Кобыла вырвалась, я сейчас в гриву ей вцепился, верхом на нее ввалился и поехал в кабак. Разгулялся добрый молодец; попалось мне в глаза у целовальника ружье славное.
— Что, — спрашиваю, — заветное аль продажное?
— Продажное.
Ну, хоть полтину и заплатил, да ружье купил.
Поехал в дубовую рощу за дичью; гляжу: сидит тетерев на дубу. Я прицелился, а кремня-то нет! Коли в город за кремнем ехать, будет десять верст — далеко; пожалуй, птица улетит.
Думаючи этак сам с собою, задел невзначай полушубком за дубовый сук; кобыла моя рванула с испугу да как треснет меня башкой о дерево — так искры из глаз и посыпались!
Одна искра упала на полку, ружье выстрелило и убило тетерева; тетерев упал да на зайца попал; а заяц сгоряча вскочил, да что про меня дичины набил!
Тут я обозом в Саратов отправился; торговал-продавал, на пятьсот рублей дичины сбывал.
На те деньги я женился, взял себе славную хозяюшку. Не надо покупать ни дров, ни лучины; живу себе без кручины.
 

Русские народные сказки читать

Русская народная сказка

Шесть братьев — все Агафоны

Как у нас на селе заспорил Лука с Петром, сомутилася вода с песком, у невестки с золовками был бой большой: на том бою кашу-горюху поранили, киселя-горюна во полон полонили, репу с морковью подкопом взяли, капусту под меч приклонили. А я на бой не поспел, на лавочке просидел.

В то время жили мы шесть братьев — все Агафоны, батюшка был Тарас, а матушка — не помню, как звалась; да что до названья? Пусть будет Маланья. Я-то родом был меньшой, да разумом большой.

Вот поехали люди землю пахать, а мы, шесть братьев, руками махать. Люди-то думают: мы пашем да на лошадей руками машем, а мы промеж себя управляемся. А батюшка навязал на кнут зерно гречихи, махнул раз-другой и забросил далеко.

Уродилась у нас гречиха предобрая. Люди вышли в поле жать, а мы в бороздах лежать; до обеда пролежали, после обеда проспали и наставили много хлеба: скирда от скирды, как от Казани до Москвы. Стали молотить — вышла целая горсть гречихи.

На другой год батюшка спрашивает:

— Сынки мои возлюбленные, где нам нынче гречиху сеять?

Я — брат меньшой, да разумом большой, говорю батюшке:

— Посеем на печке, потому что земля та порожняя, все равно круглый год гуляет!

Посеяли на печке, а изба у нас была большая: на первом венце порог, на другом потолок, окна и двери буравом наверчены. Хоть сидеть в избе нельзя, да глядеть гожа.

Батюшка был тогда больно заботлив, рано утром вставал — чуть заря занимается, и все на улицу глазел. Мороз-то и заберись к нам в окно да на печку — вся гречиха позябла. Вот шесть братьев стали горевать: как гречиху с печи собирать?

А я — родом меньшой, да разумом большой.

— Надобно, — говорю, — гречиху скосить, в омет свозить.

— Где же нам омет метать?

— Как — где? На печном столбе: место порожнее.

Сметали большой омет.

Была у нас в дому кошка лыса: почуй она, что в гречихе крыса, бросилась ловить и прямо-таки о печной столб лбом пришлась; омет упал да в лохань попал. Шесть братьев горевать: как из лохани омет убирать? На ту пору пришла кобыла сера, омет из лохани съела; стала вон из избы бежать, да в дверях и завязла. Задние ноги в избе, а передние на улице. Зачала она скакать, избу по улице таскать; а мы сидим да глядим: что-то будет! Кобыла вырвалась, я сейчас в гриву ей вцепился, верхом на нее ввалился и поехал в кабак. Разгулялся добрый молодец; попалось мне в глаза у целовальника ружье славное.

— Что, — спрашиваю, — заветное аль продажное?

— Продажное.

Ну, хоть полтину и заплатил, да ружье купил.

Поехал в дубовую рощу за дичью; гляжу: сидит тетерев на дубу. Я прицелился, а кремня-то нет! Коли в город за кремнем ехать, будет десять верст — далеко; пожалуй, птица улетит.

Думаючи этак сам с собою, задел невзначай полушубком за дубовый сук; кобыла моя рванула с испугу да как треснет меня башкой о дерево — так искры из глаз и посыпались!

Одна искра упала на полку, ружье выстрелило и убило тетерева; тетерев упал да на зайца попал; а заяц сгоряча вскочил, да что про меня дичины набил!

Тут я обозом в Саратов отправился; торговал-продавал, на пятьсот рублей дичины сбывал.

На те деньги я женился, взял себе славную хозяюшку. Не надо покупать ни дров, ни лучины; живу себе без кручины.

Зачин – что это такое? Примеры

Зачин – это традиционное начало сказки или былины. Примеры: « Жили-были. »; « В некотором царстве, в некотором государстве… »; « Как во городе то было да во Муроме. »

В народных произведениях зачин состоит из традиционного набора слов, содержит общепринятую формулу. Зачин связан с повествованием, он указывает на время и место действия, называет персонажей.

Как во славном во городе во Киеве, У ласкового князя у Владимира..

«Богатыри». Виктор Васнецов

Слово «зачин» происходит от глагола «зачинать» – то есть начинать, приступать к чему-либо. Русская пословица гласит: «Зачин дело красит». Это значит, что хорошее начало предопределяет успех всего дела.

Синонимы к слову «зачин»: начало, вступление, введение, присказка, запев.

Русская народная сказка

Шесть братьев — все Агафоны

Как у нас на селе заспорил Лука с Петром, сомутилася вода с песком, у невестки с золовками был бой большой: на том бою кашу-горюху поранили, киселя-горюна во полон полонили, репу с морковью подкопом взяли, капусту под меч приклонили. А я на бой не поспел, на лавочке просидел.

В то время жили мы шесть братьев — все Агафоны, батюшка был Тарас, а матушка — не помню, как звалась; да что до названья? Пусть будет Маланья. Я-то родом был меньшой, да разумом большой.

Вот поехали люди землю пахать, а мы, шесть братьев, руками махать. Люди-то думают: мы пашем да на лошадей руками машем, а мы промеж себя управляемся. А батюшка навязал на кнут зерно гречихи, махнул раз-другой и забросил далеко.

Уродилась у нас гречиха предобрая. Люди вышли в поле жать, а мы в бороздах лежать; до обеда пролежали, после обеда проспали и наставили много хлеба: скирда от скирды, как от Казани до Москвы. Стали молотить — вышла целая горсть гречихи.

На другой год батюшка спрашивает:

— Сынки мои возлюбленные, где нам нынче гречиху сеять?

Я — брат меньшой, да разумом большой, говорю батюшке:

— Посеем на печке, потому что земля та порожняя, все равно круглый год гуляет!

Посеяли на печке, а изба у нас была большая: на первом венце порог, на другом потолок, окна и двери буравом наверчены. Хоть сидеть в избе нельзя, да глядеть гожа.

Батюшка был тогда больно заботлив, рано утром вставал — чуть заря занимается, и все на улицу глазел. Мороз-то и заберись к нам в окно да на печку — вся гречиха позябла. Вот шесть братьев стали горевать: как гречиху с печи собирать?

А я — родом меньшой, да разумом большой.

— Надобно, — говорю, — гречиху скосить, в омет свозить.

— Где же нам омет метать?

— Как — где? На печном столбе: место порожнее.

Сметали большой омет.

Была у нас в дому кошка лыса: почуй она, что в гречихе крыса, бросилась ловить и прямо-таки о печной столб лбом пришлась; омет упал да в лохань попал. Шесть братьев горевать: как из лохани омет убирать? На ту пору пришла кобыла сера, омет из лохани съела; стала вон из избы бежать, да в дверях и завязла. Задние ноги в избе, а передние на улице. Зачала она скакать, избу по улице таскать; а мы сидим да глядим: что-то будет! Кобыла вырвалась, я сейчас в гриву ей вцепился, верхом на нее ввалился и поехал в кабак. Разгулялся добрый молодец; попалось мне в глаза у целовальника ружье славное.

— Что, — спрашиваю, — заветное аль продажное?

— Продажное.

Ну, хоть полтину и заплатил, да ружье купил.

Поехал в дубовую рощу за дичью; гляжу: сидит тетерев на дубу. Я прицелился, а кремня-то нет! Коли в город за кремнем ехать, будет десять верст — далеко; пожалуй, птица улетит.

Думаючи этак сам с собою, задел невзначай полушубком за дубовый сук; кобыла моя рванула с испугу да как треснет меня башкой о дерево — так искры из глаз и посыпались!

Одна искра упала на полку, ружье выстрелило и убило тетерева; тетерев упал да на зайца попал; а заяц сгоряча вскочил, да что про меня дичины набил!

Тут я обозом в Саратов отправился; торговал-продавал, на пятьсот рублей дичины сбывал.

На те деньги я женился, взял себе славную хозяюшку. Не надо покупать ни дров, ни лучины; живу себе без кручины.

Шесть братьёв и все Агафоны — Русская народная сказка

 
Как у нас на селе заспорил Лука с Петром, сомутилася вода с песком, у невестки с золовками был бой большой: на том бою кашу-горюху поранили, киселя-горюна во полон полонили, репу с морковью подкопом взяли, капусту под меч приклонили. А я на бой не поспел, на лавочке просидел.
 
В то время жили мы шесть братьев — все Агафоны, батюшка был Тарас, а матушка — не помню, как звалась; да что до названья? Пусть будет Маланья. Я-то родом был меньшой, да разумом большой.
Вот поехали люди землю пахать, а мы, шесть братьев, руками махать. Люди-то думают: мы пашем да на лошадей руками машем, а мы промеж себя управляемся. А батюшка навязал на кнут зерно гречихи, махнул раз-другой и забросил далеко.
 
Уродилась у нас гречиха предобрая. Люди вышли в поле жать, а мы в бороздах лежать; до обеда пролежали, после обеда проспали и наставили много хлеба: скирда от скирды, как от Казани до Москвы. Стали молотить — вышла целая горсть гречихи.
 
На другой год батюшка спрашивает:
— Сынки мои возлюбленные, где нам нынче гречиху сеять?
Я — брат меньшой, да разумом большой, говорю батюшке:
— Посеем на печке, потому что земля та порожняя, все равно круглый год гуляет!
 
Посеяли на печке, а изба у нас была большая: на первом венце порог, на другом потолок, окна и двери буравом наверчены. Хоть сидеть в избе нельзя, да глядеть гожа.
Батюшка был тогда больно заботлив, рано утром вставал — чуть заря занимается, и все на улицу глазел. Мороз-то и заберись к нам в окно да на печку — вся гречиха позябла. Вот шесть братьев стали горевать: как гречиху с печи собирать?
 
А я — родом меньшой, да разумом большой.
— Надобно, — говорю, — гречиху скосить, в омет свозить.
— Где же нам омет метать?
— Как — где? На печном столбе: место порожнее.
 
Сметали большой омет.
Была у нас в дому кошка лыса: почуй она, что в гречихе крыса, бросилась ловить и прямо-таки о печной столб лбом пришлась; омет упал да в лохань попал. Шесть братьев горевать: как из лохани омет убирать? На ту пору пришла кобыла сера, омет из лохани съела; стала вон из избы бежать, да в дверях и завязла. Задние ноги в избе, а передние на улице. Зачала она скакать, избу по улице таскать; а мы сидим да глядим: что-то будет! Кобыла вырвалась, я сейчас в гриву ей вцепился, верхом на нее ввалился и поехал в кабак. Разгулялся добрый молодец; попалось мне в глаза у целовальника ружье славное.
— Что, — спрашиваю, — заветное аль продажное?
— Продажное.
 
Ну, хоть полтину и заплатил, да ружье купил.
Поехал в дубовую рощу за дичью; гляжу: сидит тетерев на дубу. Я прицелился, а кремня-то нет! Коли в город за кремнем ехать, будет десять верст — далеко; пожалуй, птица улетит.
Думаючи этак сам с собою, задел невзначай полушубком за дубовый сук; кобыла моя рванула с испугу да как треснет меня башкой о дерево — так искры из глаз и посыпались!
Одна искра упала на полку, ружье выстрелило и убило тетерева; тетерев упал да на зайца попал; а заяц сгоряча вскочил, да что про меня дичины набил!
 
Тут я обозом в Саратов отправился; торговал-продавал, на пятьсот рублей дичины сбывал.
На те деньги я женился, взял себе славную хозяюшку. Не надо покупать ни дров, ни лучины; живу себе без кручины.
 

Русские народные сказки читать

Присказки (сборник)

Присказки

Сказка от начала начинается, до конца читается, середке не перебивается. Чур, мою сказку не перебивать; а кто ее перебьет, тот трех дней не проживет (тому змея в горло заползет). На море океане, на острове Буяне. Это присказка — не сказка, сказка будет впереди. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. В некотором царстве, в некоем государстве. В тридесятом царстве. За тридевять земель, в тридесятом государстве. Под темными лесами, под ходячими облаками, под частыми звездами, под красным солнышком. Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой! Полымя из ноздрей, пар (дым) из ушей. Огнем дышит, полымем пышет. Хвостом след устилает, долы и горы промеж ног пускает. С молодецкого посвисту пыль столбом. Конь копытом бьет, удила грызет. Тише воды, ниже травы. Слышно, как трава растет. Растет не по дням, по часам, как пшеничное тесто на опаре киснет. Во лбу светел месяц, в затылке часты звезды. Конь бежит, земля дрожит, из ушей полымя пышет, из ноздрей дым столбом (или: полымя из ноздрей, дым из ноздрей). По локоть в красном золоте, по колени ноги в чистом серебре. Облачается небесами, подпоясывается зорями, застегивается звездами. Утка крякнула, берега звякнули, море взболталось, вода всколыхалась. Избушка, избушка на курьих ножках, повернись к лесу задом, ко мне передом! Стань, белая береза, у меня назади, а красна девица напереди! Стань передо мной, как лист перед травой! Ясни, ясни на небе, мерзни, мерзни, волчий хвост. Ни словами (ни в сказке) сказать, ни пером описать. Из сказки (из песни) слово не выкидывается. Не за былью и сказка гоняется. Полетела птица синица за тридевять земель, за си: море-окиян, в тридесято царство, в тридевято государство. Берега кисельные, реки сытовые (молочные). На поле-поляне, на высоком кургане. В чистом поле, в широком раздолье, за темны лесами, за зелеными лугами, за быстрыми реками, крутыми берегами. Под светлым месяцем, под белыми облаками, и частыми звездами и пр. Близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли. На море, на окияне, на острове на буяне стоит бык печеный: в заду чеснок толченый, с одного боку-то режь, а с другого макай да ешь. На море, на окияне, на острове на буяне лежит бел горюч камень алатырь. Близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли. Не сизый орел, не ясный сокол подымается… Не лебедь белая (серая) выплывала… Не белы снеги в чистом поле забелелись… | Не черны леса дремучие чернеются… Что не пыль-поле подымается… Не туман сизый с раздолу под мается… Свистнул, гаркнул, молодецким посвистом, богатырским покриком. Вправо поедешь (по раздорожью) — коня потеряешь; влево поедешь самому живу не быть. Доселе русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а ныне русский дух в очью является. За белы руки принимали, за столы белодубовы сажали, за скатерти браные, за яства сахарные, за питья медвяные. Чудо-юдо, мосальская губа. Мертвой и живой воды добыть. Баба-яга, костяная нога, в ступе едет, пестом упирает, помелом след заметает. Я там был, пиво пил; пиво-то по усу текло, да в рот не попало. Стали жить поживать, и теперь живут, хлеб жуют. Стали жить поживать, ума наживать, а лиха избывать. Я сам там был, мед и пиво пил, по усам текло, в не попало, на душе пьяно и сытно стало. Вот тебе сказка, а мне бубликов вязка. Жил-был царь овес, он все сказки унес. Я там был, вместе уху хлебал, по усу текло, а в рот не попало. Стал по-старому поживать, лиха не знать. Подали белужины — остался не ужинавши. Стал жить да бывать, хлеб жевать. Когда насыплет (доскачет, доживет), тогда и дальше скажу, а пока мочи нет. На том пиру и я был, мед-вино пил, по усам текло, да в рот не попало; тут меня угощали: отняли лоханку от быка да налили молока; потом дали калача, в ту ж лоханку помоча. Я не пил, не ел, вздумал утираться, со мной стали драться; я надел колпак, стали в шею толкать! Я там обедал. мед пил, а уж какая была капуста — ино теперь в роте пусто. Вот вам и сказка, а мне бубликов связка.

Что означают присказки. Примеры присказки.

Часто в школе в третьем и четвертом классе просят определить присказку или написать 5-6 присказки. Надеемся эта статья вам поможет!

Присказка – это прибаутка, вступление к сказке, короткий смешной рассказик, внесюжетный элемент сказки: повторяющиеся в различных сказках словесные формулы, настраивающие слушателя на занимательное повествовани. Присказка в сказках готовит к происходящим событиям, может описывать место, настраивать детей на сказочный лад. Часто присказки бывают смешными, забавными, с долей юмора.

1. Обычно предисловие в начале сказки:

– “Начинает сказка сказываться”.

– “Это присказка, а вот сказка чередом пойдет”.

– “Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается”.

– “В некотором царстве, в некотором государстве”.

– “В тридесятом царстве, за тридевять земель, в тридесятом государстве”.

– “Сказка от начала начинается, до конца читается, в середке не перебивается”.

– “В тридевятом царстве, в тридесятом государстве жил-был славный царь Дадон”.

– “Ну что,послушаем сказку?Жил старик и было у него три сына.”

– “Жил-был старик, у него было три сына.Старшие и младший..”

– “Всякое дело в мире творится, про всякое в сказке говорится. Жили-были дед да баба”

2. Также может быть и в середине сказки:

– “Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается”.

3. И бывает в конце сказки:

– ” И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало”.

– “Сказка – ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок”.

– “Потянулся над костром белый пар, свился в облачко, полетело облачко в высоту поднебесную.”

– “Разговоры тут были коротки: веселым пирком да за свадебку..”

– “Тут и сказочке конец,а кто слушал- молодец”.

– “Не надо покупать ни дров, ни лучины; живу себе без кручины”.

– “Стали жить поживать, и теперь живут, хлеб жуют”.

– “Стали жить поживать, ума наживать, а лиха избывать”.

– “Вот тебе сказка, а мне бубликов вязка”.

– “Жил-был царь овес, он все сказки унес”.

– “Стал по-старому поживать, лиха не знать”.

Источник статьи: https://www.vikids.ru/articles/chto-oznachayut-priskazki-primery-priskazki

Шесть братьев — все Агафоны.

(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»).

Ак у нас на селе заспорил Лука с Петром, сомутилася вода с песком, у невестки с золовками был бой большой: на том на бою кашу-горюху поранили, киселя-горюна во полон полонили, репу с морковью подкопом взяли, капусту под меч приклонили. А я на бой не поспел, на лавочке просидел.

В то время жили мы шесть братьев — все Агафоны, батюшка был Тарас, а матушка — не помню, как звалась; да что до названья? Пусть будет Маланья. Я-то родом был меньшой, да разумом большой.

Вот поехали люди землю пахать, а мы, шесть братьев, руками махать. Люди-то думают: мы пашем да на лошадей руками машем, а мы промеж себя управляемся. А батюшка навязал на кнут зерно гречихи, махнул раз-другой и забросил далеко.

Уродилась у нас гречиха предобрая. Люди вышли в поле жать, а мы в бороздах лежать; до обеда пролежали, после обеда проспали, и наставили много хлеба: скирда от скирды, как от Казани до Москвы. Стали молотить — вышла целая горсть гречихи.

На другой год батюшка спрашивает:

— Сынки мои возлюбленные, где нам нынче гречиху сеять?

Я — брат меньшой, да разумом большой, говорю батюшке:

— Посеем на печке, потому что земля та порожняя, все равно круглый год гуляет!

Посеяли на печке, а изба у нас была большая: на первом венце порог, на другом потолок, окна и двери буравом наверчены. Хоть сидеть в избе нельзя, да глядеть гожа.

Батюшка был тогда больно заботлив, рано утром вставал — чуть заря занимается, и все на улицу глазел. Мороз-то и заберись к нам в окно да на печку — вся гречиха позябла. Вот шесть братьев стали горевать: как гречиху с печи собирать?

А я — родом хоть меньшой, да разумом большой.

— Надобно, — говорю, — гречиху скосить, в омет свозить.

— Где же нам омет метать?

— Как — где? На печном столбе: место порожнее.

Сметали большой омет.

Была у нас в дому кошка лыса: почуй она, что в гречихе крыса, бросилась ловить и прямо-таки о печной столб лбом пришлась; омет упал да в лохань попал. Шесть братьев горевать: как из лохани омет убирать? На ту пору пришла кобыла сера, омет из лохани съела; стала вон из избы бежать, да в дверях и, завязла. Задние ноги в избе, а передние на улице. Зачала она скакать, избу по улице таскать; а мы сидим да глядим: что-то будет! Кобыла вырвалась, я сейчас в гриву ей вцепился, верхом на нее ввалился и поехал в кабак. Разгулялся добрый молодец; попалось мне в глаза у целовальника ружье славное.

— Что, — спрашиваю, — заветное аль продажное?

— Продажное.

Ну, хоть полтину и заплатил, да ружье купил.

Поехал в дубовую рощу за дичью; гляжу: сидит тетерев на дубу. Я прицелился, а кремня-то нет! Коли в город за кремнем ехать, будет десять верст — далеко; пожалуй, птица улетит.

Думаючи этак сам с собою, задел невзначай полушубком за дубовый сук; кобыла моя рванула с испугу да как треснет меня башкой о дерево — так искры из глаз и посыпались!

Одна искра упала на полку, ружье выстрелило и убило тетерева; тетерев вниз упал да на зайца попал; а заяц сгоряча вскочил, да что про меня дичины набил!

Тут я обозом в Саратов отправился; торговал-продавал, на пятьсот рублей дичины сбывал.

На те деньги я женился, взял себе славную хозяюшку. Не надо покупать ни дров, ни лучины; живу себе без кручины.