Как старуха нашла лапоть

Жанр и направление

Жанр произведения «Лапти» – классический рассказ. Он небольшой по объёму и содержит одну сюжетную линию: ребёнок в бреду просит дать ему красные лапти, а мудрый и добрый слуга Нефед отправляется за ними, невзирая на вьюгу.

Направление рассказа – реализм, но в то же время метко используются символы, которые на первый взгляд неочевидны. Лишь рассматривая рассказ на фоне того времени, когда он был написан, и жизни писателя в эмиграции, можно понять, какие символы использованы, и что они означают.

Можно ли назвать рассказ притчей? В некотором смысле можно. Потому что, как и в притче, здесь не показаны конкретные характеры конкретных персонажей. Имя есть только у одного героя – Нефеда, но и он является не единичным героем со своим особенным характером, а собирательным образом «лаптей» — простых русских мужиков. Он символизирует милосердие и самопожертвование.

Но всё-таки я думаю, что несмотря на всю схожесть, рассказ не является притчей в полном смысле. Потому что здесь моральный посыл произведения лежит глубже, в то время как смысл притчи не бывает завуалирован, он всегда на поверхности.

Текст сказки:

Шла по дороге старуха и нашла лапоть. Пришла в деревню и просится:

— Пустите меня ночевать!

— Ну, ночуй — ночлега с собой не носят.

— А куда бы мне лапоть положить?

— Клади под лавку.

— Нет, мой лапоть привык в курятнике спать.

И положила лапоть с курами.

Утром встала и говорит:

— Где-то моя курочка?

— Что ты, старуха, — говорит ей мужик, — ведь у тебя лапоть был!

— Нет, у меня курочка была! А не хотите отдать, пойду по судам, засужу!

Ну, мужик и отдал ей курочку.

Старуха пошла дальше путем-дорогой. Шла, шла — опять вечер.

Приходит в деревню и просится:

— Пустите меня ночевать!

— Ночуй, ночуй — ночлега с собой не носят.

— А куда бы мне курочку положить?

— Пусть с нашими курочками ночует.

— Нет, моя курочка привыкла с гусями.

И посадила курочку с гусями.

А на другой день встала:

— Где моя гусочка?

— Какая твоя гусочка? Ведь у тебя была курочка!

— Нет, у меня была гусочка! Отдайте гусочку, а то пойду по судам, по боярам, засужу!

Отдали ей гусочку. Взяла старуха гусочку и пошла путем-дорогой. День к вечеру клонится. Старуха опять ночевать выпросилась и спрашивает:

— А куда гусочку на ночлег пустите?

— Да клади с нашими гусями.

— Нет, моя гусочка привыкла к овечкам.

— Ну, клади ее с овечками.

Старуха положила гусочку к овечкам.

Ночь проспала, утром спрашивает:

— Давайте мою овечку!

— Что ты, что ты, ведь у тебя гусочка была!

— Нет, у меня была овечка! Не отдадите овечку, пойду к воеводе судиться, засужу!

Делать нечего — отдали ей овечку.

Взяла она овечку и пошла путем-дорогой.

Опять день к вечеру клонится. Выпросилась ночевать и говорит:

— Моя овечка привыкла дома к бычкам, кладите ее с вашими бычками ночевать.

— Ну, пусть она с бычками переночует.

Встала утром старуха:

— Где-то мой бычок?

— Какой бычок? Ведь у тебя овечка была!

— Знать ничего не знаю! У меня бычок был! Отдайте бычка, а то к самому царю пойду, засужу!

Погоревал хозяин — делать нечего, отдал ей бычка.

Старуха запрягла бычка в сани, поехала и поет:

— За лапоть — куру,

За куру — гуся,

За гуся — овечку,

За овечку — бычка

Шню, шню, бычок,

Соломенный бочок,

Сани не наши,

Хомут не свой,

Погоняй — не стой

Навстречу ей идет лиса:

— Подвези, бабушка!

— Садись в сани.

Села лиса в сани, и запели они со старухой:

Шню, шню, бычок,

Соломенный бочок,

Сани не наши,

Хомут не свой,

Погоняй — не стой

Навстречу идет волк:

— Пусти, бабка, в сани!

— Садись.

Волк сел. Запели они втроем:

Сани не наши,

Хомут не свой,

Погоняй — не стой

Навстречу — медведь:

— Пусти в сани!

— Садись.

Повалился медведь в сани и оглоблю сломал.

Старуха говорит:

— Поди, лиса, в лес, принеси оглоблю!

Пошла лиса в лес и принесла осиновый прутик.

— Не годится осиновый прутик на оглоблю.

Послала старуха волка. Пошел волк в лес, принес кривую, гнилую березу.

— Не годится кривая, гнилая береза на оглоблю.

Послала старуха медведя. Пошел медведь в лес и притащил большую ель — едва донес.

Рассердилась старуха. Пошла сама за оглоблей.

Только ушла — медведь кинулся на бычка и задавил его. Волк шкуру ободрал. Лиса кишочки съела. Потом медведь, волк да лиса набили шкуру соломой и поставили около саней, а сами убежали.

Вернулась старуха из леса с оглоблей, приладила ее, села в сани и запела:

Шню, шню, бычок,

Соломенный бочок,

Сани не наши,

Хомут не свой,

Погоняй — не стой

А бычок ни с места. Стегнула бычка, он и упал. Тут только старуха поняла, что от бычка-то осталась одна шкура.

Заплакала старуха и пошла одна путем-дорогою.

Скачать текст:

49 КбДля электронных книг и мобильных устройств

7 КбДля всех электронных книг
85 КбОткрывается в браузере и Adobe Reader

85 КбКнига сейчас откроется в браузере

15 КбДля программы Microsoft Office Word с возможностью редактирования текста

6 КбОткрывается на всех устройствах, но текст неудобно читать

Сказка «Как старуха нашла лапоть»

Как старуха нашла лапоть

Шла по дороге старуха и нашла лапоть. Пришла в деревню и просится:

— Пустите меня ночевать!

— Ну, ночуй — ночлега с собой не носят.

— А куда бы мне лапоть положить?

— Клади под лавку.

— Нет, мой лапоть привык в курятнике спать.

И положила лапоть с курами.

Утром встала и говорит:

— Где-то моя курочка?

— Что ты, старуха, — говорит ей мужик, — ведь у тебя лапоть был!

— Нет, у меня курочка была! А не хотите отдать, пойду по судам, засужу!

Ну, мужик и отдал ей курочку.

Старуха пошла дальше путем-дорогой. Шла, шла — опять вечер.

Приходит в деревню и просится:

— Пустите меня ночевать!

— Ночуй, ночуй — ночлега с собой не носят.

— А куда бы мне курочку положить?

— Пусть с нашими курочками ночует.

— Нет, моя курочка привыкла с гусями.

И посадила курочку с гусями.

А на другой день встала:

— Где моя гусочка?

— Какая твоя гусочка? Ведь у тебя была курочка!

— Нет, у меня была гусочка! Отдайте гусочку, а то пойду по судам, по боярам, засужу!

Отдали ей гусочку. Взяла старуха гусочку и пошла путем-дорогой. День к вечеру клонится. Старуха опять ночевать выпросилась и спрашивает:

— А куда гусочку на ночлег пустите?

— Да клади с нашими гусями.

— Нет, моя гусочка привыкла к овечкам.

— Ну, клади ее с овечками.

Старуха положила гусочку к овечкам.

Ночь проспала, утром спрашивает:

— Давайте мою овечку!

— Что ты, что ты, ведь у тебя гусочка была!

— Нет, у меня была овечка! Не отдадите овечку, пойду к воеводе судиться, засужу!

Делать нечего — отдали ей овечку.

Взяла она овечку и пошла путем-дорогой.

Опять день к вечеру клонится. Выпросилась ночевать и говорит:

— Моя овечка привыкла дома к бычкам, кладите ее с вашими бычками ночевать.

— Ну, пусть она с бычками переночует.

Встала утром старуха:

— Где-то мой бычок?

— Какой бычок? Ведь у тебя овечка была!

— Знать ничего не знаю! У меня бычок был! Отдайте бычка, а то к самому царю пойду, засужу!

Погоревал хозяин — делать нечего, отдал ей бычка.

Старуха запрягла бычка в сани, поехала и поет:

— За лапоть — куру,

За куру — гуся,

За гуся — овечку,

За овечку — бычка…

Шню, шню, бычок,

Соломенный бочок,

Сани не наши,

Хомут не свой,

Погоняй — не стой…

Навстречу ей идет лиса:

— Подвези, бабушка!

— Садись в сани.

Села лиса в сани, и запели они со старухой:

Шню, шню, бычок,

Соломенный бочок,

Сани не наши,

Хомут не свой,

Погоняй — не стой…

Навстречу идет волк:

— Пусти, бабка, в сани!

— Садись.

Волк сел. Запели они втроем:

Сани не наши,

Хомут не свой,

Погоняй — не стой…

Навстречу — медведь:

— Пусти в сани!

— Садись.

Повалился медведь в сани и оглоблю сломал.

Старуха говорит:

— Поди, лиса, в лес, принеси оглоблю!

Пошла лиса в лес и принесла осиновый прутик.

— Не годится осиновый прутик на оглоблю.

Послала старуха волка. Пошел волк в лес, принес кривую, гнилую березу.

— Не годится кривая, гнилая береза на оглоблю.

Послала старуха медведя. Пошел медведь в лес и притащил большую ель — едва донес.

Рассердилась старуха. Пошла сама за оглоблей.

Только ушла — медведь кинулся на бычка и задавил его. Волк шкуру ободрал. Лиса кишочки съела. Потом медведь, волк да лиса набили шкуру соломой и поставили около саней, а сами убежали.

Вернулась старуха из леса с оглоблей, приладила ее, села в сани и запела:

Шню, шню, бычок,

Соломенный бочок,

Сани не наши,

Хомут не свой,

Погоняй — не стой…

А бычок ни с места. Стегнула бычка, он и упал. Тут только старуха поняла, что от бычка-то осталась одна шкура.

Заплакала старуха и пошла одна путем-дорогою.

Сказка «Как старуха нашла лапоть», читать текст онлайн на нашем сайте бесплатно.

Каша из топораКаша из топора
Старый солдат шёл на побывку. Притомился в пути, есть хочется. Дошё…

Кашица из топораПришел солдат с походу на квартиру и говорит хозяйке: — Здравствуй, божья старушка!…

Бытовые сказки о животных

Среди прочих разновидностей сказок существуют и сказки о животных. Они могут рассказывать как о простых существах, которые обитают в лесу («Волк и семеро козлят», «Лиса и заяц» и прочие), так и о волшебных «Конек-горбунок»). Сказка о животных бытовая обязательно предполагает умение этих существ разговаривать и мыслить, как люди. В бытовых сказках о животных они зачастую имеют вполне человеческие проблемы и эмоции, а также условия жизни. По сути, речь идет на самом деле о людях.

Отличительная черта русских сказок о животных — все звери наделены в них особыми, характерными чертами. Так, все знают с детства, что лиса — хитрюга, заяц трудолюбив, а волк жесток.

Что такое бытовая сказка?

Бытовая сказка представляет собой просто кладезь знаний, ведь в первую очередь она содержит описание народного быта, откуда и пошло ее название. Поскольку эти произведения создаются для детей, то бытовые народные сказки содержат в себе много юмора и захватывающих приключений. Герой бытовой сказки — это не богатырь, а обычный человек, например, солдат, крестьянин или кузнец. Он не совершает ратных подвигов и не имеет волшебных дарований, однако преодолевает все трудности с помощью своей смекалки и ловкости. Также нередко в качестве основного мотива выступает любовная тема — венчание, свадьба или жизнь после замужества.

Эта разновидность сказок появилась не так давно. Бытовые сказки дети лучше всего воспринимают в возрасте от 2 до 7 лет, так что стоит читать их почаще именно в этот период

Также следует обратить внимание на то, что к определенному возрасту подходят те или иные виды сказок

Лапти — Бунин Иван Алексеевич — Страница 1

Изменить размер шрифта:

Иван Бунин

Лапти

Пятый день несло непроглядной вьюгой. В белом от снега и холодном хуторском доме стоял бледный сумрак и было большое горе: был тяжело болен ребенок. И в жару, в бреду он часто плакал и все просил дать ему какие-то красные лапти. И мать, не отходившая от постели, где он лежал, тоже плакала горькими слезами, — от страха и от своей беспомощности. Что сделать, чем помочь? Муж в отъезде, лошади плохие, а до больницы, до доктора, тридцать верст, да и не поедет никакой доктор в такую страсть…

Стукнуло в прихожей, — Нефед принес соломы на топку, свалил ее на пол, отдуваясь, утираясь, дыша холодом и вьюжной свежестью, приотворил дверь, заглянул:

— Ну что, барыня, как? Не полегчало?

— Куда там, Нефедушка! Верно, и не выживет! Все какие-то красные лапти просит…

— Лапти? Что за лапти такие?

— А господь его знает. Бредит, весь огнем горит. Мотнул шапкой, задумался. Шапка, борода, старый полушубок, разбитые валенки, — все в снегу, все обмерзло… И вдруг твердо:

— Значит, надо добывать. Значит, душа желает. Надо добывать.

— Как добывать?

— В Новоселки идти. В лавку. Покрасить фуксином нехитрое дело.

— Бог с тобой, до Новоселок шесть верст! Где ж в такой ужас дойти!

Еще подумал.

— Нет, пойду. Ничего, пойду. Доехать не доедешь, а пешком, может, ничего. Она будет мне в зад, пыль-то…

И, притворив дверь, ушел. А на кухне, ни слова не говоря, натянул зипун поверх полушубка, туго подпоясался старой подпояской, взял в руки кнут и вышел вон, пошел, утопая по сугробам, через двор, выбрался за ворота и потонул в белом, куда-то бешено несущемся степном море.

Пообедали, стало смеркаться, смерклось — Нефеда не было. Решили, что, значит, ночевать остался, если бог донес. Обыденкой в такую погоду не вернешься. Надо ждать завтра не раньше обеда. Но оттого, что его все-таки не было, ночь была еще страшнее. Весь дом гудел, ужасала одна мысль, что теперь там, в поле, в бездне снежного урагана и мрака. Сальная свеча пылала дрожащим хмурым пламенем. Мать поставила ее на пол, за отвал кровати. Ребенок лежал в тени, но стена казалась ему огненной и вся бежала причудливыми, несказанно великолепными и грозными видениями. А порой он как будто приходил в себя и тотчас же начинал горько и жалобно плакать, умоляя (и как будто вполне разумно) дать ему красные лапти:

— Мамочка, дай! Мамочка дорогая, ну что тебе стоит!

И мать кидалась на колени и била себя в грудь:

— Господи, помоги! Господи, защити!

И когда, наконец, рассвело, послышалось под окнами сквозь гул и грохот вьюги уже совсем явственно, совсем не так, как всю ночь мерещилось, что кто-то подъехал, что раздаются чьи-то глухие голоса, а затем торопливый зловещий стук в окно.

Это были новосельские мужики, привезшие мертвое тело, белого, мерзлого, всего забитого снегом, навзничь лежавшего в розвальнях Нефеда. Мужики ехали из города, сами всю ночь плутали, а на рассвете свалились в какие-то луга, потонули вместе с лошадью в страшный снег и совсем было отчаялись, решили пропадать, как вдруг увидали торчащие из снега чьи-то ноги в валенках. Кинулись разгребать снег, подняли тело оказывается, знакомый человек. — Тем только и спаслись поняли, что, значит, эти луга хуторские, протасовские, и что на горе, в двух шагах, жилье…

За пазухой Нефеда лежали новенькие ребячьи лапти и пузырек с фуксином.

22. 6. 24.

Как старуха нашла лапоть

Шла по дороге старуха и нашла лапоть. Пришла в деревню и просится:

—?Пустите меня ночевать!

—?Ну, ночуй — ночлега с собой не носят.

—?А куда бы мне лапоть положить?

—?Клади под лавку.

—?Нет, мой лапоть привык в курятнике спать.

И положила лапоть с курами.

Утром встала и говорит:

—?Где-то моя курочка?

—?Что ты, старуха, — говорит ей мужик, — ведь у тебя лапоть был!

—?Нет, у меня курочка была! А не хотите отдать, пойду по судам, засужу!

Ну, мужик и отдал ей курочку.

Старуха пошла дальше путем-дорогой. Шла, шла — опять вечер.

Приходит в деревню и просится:

—?Пустите меня ночевать!

—?Ночуй, ночуй — ночлега с собой не носят.

—?А куда бы мне курочку положить?

—?Пусть с нашими курочками ночует.

—?Нет, моя курочка привыкла с гусями.

И посадила курочку с гусями.

А на другой день встала:

—?Где моя гусочка?

—?Какая твоя гусочка? Ведь у тебя была курочка!

—?Нет, у меня была гусочка! Отдайте гусочку, а то пойду по судам, по боярам, засужу!

Отдали ей гусочку. Взяла старуха гусочку и пошла путем-дорогой. День к вечеру клонится. Старуха опять ночевать выпросилась и спрашивает:

—?А куда гусочку на ночлег пустите?

—?Да клади с нашими гусями.

—?Нет, моя гусочка привыкла к овечкам.

—?Ну, клади ее с овечками.

Старуха положила гусочку к овечкам.

Ночь проспала, утром спрашивает:

—?Давайте мою овечку!

—?Что ты, что ты, ведь у тебя гусочка была!

—?Нет, у меня была овечка! Не отдадите овечку, пойду к воеводе судиться, засужу!

Делать нечего — отдали ей овечку.

Взяла она овечку и пошла путем-дорогой.

Опять день к вечеру клонится. Выпросилась ночевать и говорит:

—?Моя овечка привыкла дома к бычкам, кладите ее с вашими бычками ночевать.

—?Ну, пусть она с бычками переночует.

Встала утром старуха:

—?Где-то мой бычок?

—?Какой бычок? Ведь у тебя овечка была!

—?Знать ничего не знаю! У меня бычок был! Отдайте бычка, а то к самому царю пойду, засужу!

Погоревал хозяин — делать нечего, отдал ей бычка.

Старуха запрягла бычка в сани, поехала и поет:

—?За лапоть — куру,

За куру — гуся,

За гуся — овечку,

За овечку — бычка…

Шню, шню, бычок,

Соломенный бочок,

Сани не наши,

Хомут не свой,

Погоняй — не стой…

Навстречу ей идет лиса:

—?Подвези, бабушка!

—?Садись в сани.

Села лиса в сани, и запели они со старухой:

Шню, шню, бычок,

Соломенный бочок,

Сани не наши,

Хомут не свой,

Погоняй — не стой…

Навстречу идет волк:

—?Пусти, бабка, в сани!

—?Садись.

Волк сел. Запели они втроем:

Сани не наши,

Хомут не свой,

Погоняй — не стой…

Навстречу — медведь:

—?Пусти в сани!

—?Садись.

Повалился медведь в сани и оглоблю сломал.

Старуха говорит:

—?Поди, лиса, в лес, принеси оглоблю!

Пошла лиса в лес и принесла осиновый прутик.

—?Не годится осиновый прутик на оглоблю.

Послала старуха волка. Пошел волк в лес, принес кривую, гнилую березу.

—?Не годится кривая, гнилая береза на оглоблю.

Послала старуха медведя. Пошел медведь в лес и притащил большую ель — едва донес.

Рассердилась старуха. Пошла сама за оглоблей.

Только ушла — медведь кинулся на бычка и задавил его. Волк шкуру ободрал. Лиса кишочки съела. Потом медведь, волк да лиса набили шкуру соломой и поставили около саней, а сами убежали.

Вернулась старуха из леса с оглоблей, приладила ее, села в сани и запела:

Шню, шню, бычок,

Соломенный бочок,

Сани не наши,

Хомут не свой,

Погоняй — не стой…

А бычок ни с места. Стегнула бычка, он и упал. Тут только старуха поняла, что от бычка-то осталась одна шкура.

Заплакала старуха и пошла одна путем-дорогою.

Главные герои и их характеристика

1. Образ Нефедушки– это образ простодушного, но доброго человека. Пойти пешком в жестокую бурю лишь затем, чтобы добыть лапти ребёнку, который просит их в бреду – поистине героический поступок. В образе Нефеда Бунин передал русскую душу, характер простых русских мужиков, которые не боятся жертвовать собой ради спасения чужой жизни.
2. Мать больного ребёнка– любящая и добрая женщина. Это собирательный образ русских матерей, всей душою любящих своих чад и готовых ухватиться за любой лучик надежды ради их спасения.
3. Сам ребёнок– это символ будущего страны. И только «лапти» – простота и жертвенность русской души, традиции, переходившие от поколения к поколению – могут спасти его.

КАК СТАРУХА НАШЛА ЛАПОТЬ

   Шла по дороге старуха и нашла лапоть. Пришла в деревню и просится:   — Пустите меня ночевать!   — Ну, ночуй — ночлега с собой не носят.   — А куда бы мне лапоть положить?   — Клади под лавку.   — Нет, мой лапоть привык в курятнике спать. И положила лапоть с курами.   Утром встала и говорит:   — Где-то моя курочка?
  — Что ты, старуха, — говорит ей мужик, — ведь у тебя лапоть был!   — Нет, у меня курочка была! А не хотите отдать, пойду по судам, засужу!   Ну, мужик и отдал ей курочку.   Старуха пошла дальше путем-дорогой. Шла, шла — опять вечер.   Приходит в деревню и просится:   — Пустите меня ночевать!   — Ночуй, ночуй — ночлега с собой не носят.   — А куда бы мне курочку положить?   — Пусть с нашими курочками ночует.   — Нет, моя курочка привыкла с гусями. И посадила курочку с гусями.   А на другой день встала:   — Где моя гусочка?   — Какая твоя гусочка? Ведь у тебя была курочка!   — Нет, у меня была гусочка! Отдайте гусочку, а то пойду по судам, по боярам, засужу!   Отдали ей гусочку. Взяла старуха гусочку и пошла путем-дорогой. День к вечеру клонится. Старуха опять ночевать выпросилась и спрашивает:   — А куда гусочку на ночлег пустите?   — Да клади с нашими гусями.   — Нет, моя гусочка привыкла к овечкам. — Ну, клади ее с овечками.   Старуха положила гусочку к овечкам. Ночь проспала, утром спрашивает: — Давайте мою овечку!   — Что ты, что ты, ведь у тебя гусочка была!   — Нет, у меня была овечка! Не отдадите овечку, пойду к воеводе судиться, засужу!   Делать нечего — отдали ей овечку. Взяла она овечку и пошла путем-дорогой. Опять день к вечеру клонится. Выпросилась ночевать и говорит:   — Моя овечка привыкла дома к бычкам, кладите ее с вашими бычками ночевать.   — Ну, пусть она с бычками переночует. Встала утром старуха:   — Где-то мой бычок?   — Какой бычок? Ведь у тебя овечка была!   — Знать ничего не знаю! У меня бычок был! Отдайте бычка, а то к самому царю пойду, засужу!   Погоревал хозяин — делать нечего, отдал ей бычка.   Старуха запрягла бычка в сани, поехала и поет:   Навстречу ей идет лиса:   — Подвези, бабушка!   — Садись в сани.   Села лиса в сани, и запели они со старухой:   Навстречу идет волк:   — Пусти, бабка, в сани!   — Садись.   Волк сел. Запели они втроем:   Навстречу — медведь:   — Пусти в сани.
   — Садись.   Повалился медведь в сани и оглоблю сломал. Старуха говорит:   — Поди, лиса, в лес, принеси оглоблю!   Пошла лиса в лес и принесла осиновый прутик.   — Не годится осиновый прутик на оглоблю.   Послала старуха волка. Пошел волк в лес, принес кривую, гнилую березу.   — Не годится кривая, гнилая береза на оглоблю.   Послала старуха медведя. Пошел медведь в лес и притащил большую ель — едва донес.   Рассердилась старуха. Пошла сама за оглоблей. Только ушла — медведь кинулся на бычка и задавил его. Волк шкуру ободрал. Лиса кишочки съела. Потом медведь, волк да лиса набили шкуру соломой и поставили около саней, а сами убежали.   Вернулась старуха из леса с оглоблей, приладила ее, села в сани и запела:   А бычок ни с места. Стегнула бычка, он и упал. Тут только старуха поняла, что от бычка-то осталась одна шкура. Заплакала старуха и пошла одна путем-дорогою.

Образ старика

Дед Нефёд по сюжету произведения является слугой в барском доме. Когда он узнаёт, что больной мальчик просит принести красные лапти, он принимает роковое для себя решение отправиться за обувью в соседнюю деревню, которая находится в шести верстах. Он уверен, что поможет ребёнку преодолеть болезнь. Его ничто не останавливает, старик нисколько не задумывается о непогоде, о возможных печальных последствиях, о трудной дороге. Он готов пожертвовать ради выздоровления ребёнка собственной жизнью. Этот человек совершил бескорыстный, высокоморальный и гуманный поступок.

Автор ведёт повествование от первого лица. Он переживает и за ребёнка, и за Нефёда. Можно предположить, что Бунин описал в произведении реальные события, которые с ним произошли во время эмиграции. Писатель показывает, что необходимо относиться к людям с любовью и уважением. Жертвую собственной жизнью, порой можно спасти чужие.

Дед Нефёд так сильно любил мальчика, что готов был ради него на всё. Автор описывает его как незатейливого, простого и искреннего человека.

Главный герой выступает олицетворением настоящего альтруизма, который характерен русскому народу. Ему не свойственен эгоизм, забота о своих интересах

Всё его внимание сконцентрировано на том, чтобы доставить малышу радость и облегчить его страдания. В речи Нефёда доминируют простые предложения. Автор ориентирует свой рассказ в гуманистическую тематику, делая акцент на бескорыстности персонажа

Русский мужик демонстрирует силу духа и недюжинное мужество. Только личность с железной волей способна ради близкого человека не обращать внимания на смертельную опасность. Нефёд осознаёт, что может не вернуться домой, но это его не останавливает. Он готов идти до конца, рискуя жизнью ради того, кого любит всем сердцем

Автор ориентирует свой рассказ в гуманистическую тематику, делая акцент на бескорыстности персонажа. Русский мужик демонстрирует силу духа и недюжинное мужество. Только личность с железной волей способна ради близкого человека не обращать внимания на смертельную опасность. Нефёд осознаёт, что может не вернуться домой, но это его не останавливает. Он готов идти до конца, рискуя жизнью ради того, кого любит всем сердцем.

Писатель говорит о том, что простые сельские жители зачастую могут похвастаться высокой нравственностью, которая несвойственна интеллигенции. Для тех, кто вырос в деревне, характерны эгоистические проявления, такие люди ставят стремление к заботе и помощи выше страха смерти за собственную жизнь.

Русский эпос или дурь?

Поэтому, никаких бабок и дедок — народные сказки, это творчество, исключительно, допотопного графомана, и это в 99%. Почему графомана? Потому что, не выдерживают русские народные сказки конкуренции с тем, что подписано автором, даже графоманов того времени — Андерсена или братьев Гримм, и многих других известных персонажей с литературы. Но, в тоже время стоить упомянуть, что немалая часть, как бы, русских народных, это, в некоторых случаях только название новое — те же, братья Гримм, Андерсен, очень много басен Эзопа подписано, как русское народное.

С другой стороны, и честно говоря, когда качество ворованного хуже оригинала во много раз, или другая крайность: буква в букву — бездарный перевод. Не подскажете, зачем нам эти опусы допотопных графоманов, наподобие: Льва Толстого, Александра Афанасьева? Зачем нам плагиатор Ушинский, который, вообще, пошел еще дальше — начал переписывать народные сказки и ставить свое имя за оригинал?

Во, как! Деградация русского общества налицо. Допотопные графоманы до сих пор плавят балом в русской народной сказке. Только есть большое сомнение, что он все русское, и тем более народное. Особенно в пересказах Льва Толстого — данный персонаж писал такие сказки, под маркой «народные» что волосы на голове дыбом встают. Одна из них «Три калача и одна баранка», ее я привел в пример ниже по тексту.

В доказательство моим словам, что народные сказки, они не народные. Давайте глянем на русские народные пословицы и крылатые выражения что собрал Даль. При чтении, первым что бросается в глаза, это мудрость и ум — ощущение что прикоснулся к эпосу очень сильной и умной нации. А вот с сказками совсем наоборот: читаешь русские народные сказки, одна мысль: ну дурак писал — без преувеличения. Иванушка-дурачок, даже переписывал так, что глупость получалась. Ну, ладно, дурак, так дурак, но и исполнение всех этих русских народных сказок, оно тоже дурацкое — глупое повествование без здравой составляющей, и с полным отсутствием логики. Чем вы собрались учить вашего ребенка, не этим ли?